Пасхальное чтение евангелия от иоанна. Как звучит пасхальное приветствие на разных языках

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

От Пасхи до Троицы: Воскресные Апостольские и Евангельские чтения с краткими толкованиями
Составитель Посадский Н.С

ИС Р16-603-0090

Евангелие

Слово «евангелие» по-гречески значит «благовестие». Это благовестие обращено ко всем людям. Изначально этим словом обозначалась сама христианская проповедь: Идите по всему миру, – заповедует Христос апостолам после Своего Славного Воскресения, – и проповедуйте Евангелие всей твари (Мк. 16, 15). Позднее так стали называть четыре первые Книги из 27 Книг Нового Завета, возвещающие добрую и радостную весть о Господе нашем Иисусе Христе, пришедшем во плоти, претерпевшем крестную смерть, воскресшем и положившем начало воскресению из мертвых, уготовавшем нам вечное блаженство на небе.

Происхождение Евангелий относится ко второй половине I века. Можно полагать, что апостол Матфей написал свое Евангелие около 50–60 годов по Р. Х., апостолы Марк и Лука – несколько лет спустя, однако ранее разрушения Иерусалима в 70 году, а апостол Иоанн Богослов – в конце I века.

Три Евангелия (от Марка, Луки и Иоанна) написаны на греческом языке, но не классическом, а так называемом александрийском, так как этот язык был тогда наиболее распространенным и наиболее понятным всем народам, составлявшим Римскую империю.

Первые три Евангелия называются синоптическими, так как в их содержании много общего. Целью написания четвертого Евангелия было желание дополнить первых трех евангелистов. Что это так, об этом свидетельствует само содержание Евангелия от Иоанна.

Первое Евангелие – от Матфея

Самым ранним из Евангелий считается Евангелие от Матфея, которое автор его написал на еврейском языке, так как оно предназначалось для проповеди единоплеменникам, в особенности книжникам. В Евангелии доказывается обращенным иудеям, что Иисус и есть Мессия, Которого они ожидали. Каждое событие земной жизни Христа апостол Матфей объясняет ветхозаветными пророчествами, для чего часто ссылается на Ветхий Завет. Таких ссылок у него не менее 65-ти.

В Евангелии от Матфея излагается родословие Христа от Авраама, причем среди предков Христа упоминаются и язычники. Тем самым святой Матфей показывает, что свет Евангелия воссиял для всех народов, как возвещали царь Давид, пророк Исаия и другие пророки Ветхого Завета:

И будет в тот день: к корню Иессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники, – и покой его будет слава (Ис. 11, 10). Проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе (Пс. 2, 8). Вспомнят, и обратятся к Господу все концы земли, и поклонятся пред Тобою все племена язычников (Пс. 21, 28).

Евангелие от Матфея делится на 28 глав и начинается повествованием о родословии Иисуса Христа и оканчивается беседой Спасителя с апостолами перед Вознесением.

Второе Евангелие – от Марка

Второе Евангелие написано евангелистом Марком, который в юности носил двойное имя Иоанн-Марк, причем последнее имя, как наиболее распространенное у римлян, впоследствии заменило первое. Слушатели апостола Петра, язычники, желали получить письменное изложение его учения. В ответ на эту просьбу Марк изложил все, что слышал от апостола Петра о земной жизни Иисуса Христа. В нем редко делаются ссылки на Ветхий Завет, а изображается время торжественного служения Мессии, когда Он победоносно выступил против греха и злобы мира сего.

Только в этом Евангелии рассказывается о неизвестном юноше, который в ночь взятия Христа воинами выбежал на улицу в одном покрывале, и когда один из воинов схватил его, то он, вырвавшись и оставив покрывало в руках воина, убежал совершенно нагой: Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них (Мк. 14, 51–52). По преданию, этот юноша и был сам евангелист Марк.

Евангелие от Марка состоит из 16 глав, начинается явлением Иоанна Крестителя, а оканчивается рассказом о том, как апостолы пошли проповедовать учение Христово после Вознесения Спасителя.

Третье Евангелие – от Луки

Третье Евангелие написано евангелистом Лукой, сотрудником апостола Павла во время его миссионерских путешествий. Свое Евангелие он предназначал, в частности, для некоего достопочтенного Феофила, очевидно, пользовавшегося большим уважением в Церкви и желавшего узнать твердое основание того учения, в котором был наставлен (Лк. 1, 4). Так как Феофил, по предположению, был из язычников, то и все Евангелие от Луки написано для христиан из язычников. Поэтому родословие Христа в нем ведется не от Авраама только, как в Евангелии от Матфея, а от Адама как родоначальника всех людей.

Жизнь Христа в этом Евангелии излагается преимущественно с исторической стороны, и рассказ отличается обстоятельностью.

Евангелие от Луки делится на 24 главы и оканчивается Вознесением Христа.

Четвертое Евангелие – от Иоанна

Четвертое Евангелие написано в Ефесе возлюбленным учеником Иисуса Христа – апостолом Иоанном, который по высоте боговидения получил название Богослова.

Ефес – это город, который после падения Иерусалима некоторое время был центром как христианской Церкви, так и вообще умственной жизни Востока. В этот город стекались многие ученые и проповедовали свои учения, вследствие этого здесь легко могли зародиться различные отступления и искажения в учении Христовом. Так, первый ересиарх Керинф искажал христианство привнесением в него эллинистических восточных элементов. Поэтому местные христиане обратились к Иоанну как к одному из ближайших свидетелей и очевидцев «служения Слова» с просьбой изложить земную жизнь Христа. Ему были принесены книги первых трех евангелистов, и он, похвалив их за истинность и правдивость повествования, тем не менее заметил, что в них недостаточно ярко выражено Божество Иисуса Христа. Поэтому Евангелие от Иоанна начинается именно с указания на то, что воплотившийся Христос есть Слово Изначальное, Тот Логос, через Который произошло все существующее. Блаженный Феофилакт пишет, что Иоанн Богослов «возгремел о том, чему не учил нас никто из прочих евангелистов. Так как они благовествуют о воплощении Христовом, а о предвечном Его бытии не сказали ничего довольно ясного и наглядного, то угрожала опасность, что люди, привязанные к земному и не могущие помыслить ни о чем высоком, подумают, что Христос тогда лишь начал Свое бытие, когда родился от Отца прежде веков. Поэтому великий Иоанн возвещает о горнем рождении, не преминув, впрочем, упомянуть и о воплощении Слова. Ибо говорит: И Слово стало плотию (Ин. 1, 14)» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 267).

Иоанн Богослов много пишет о чудесах Господа в Иудее и Иерусалиме: об исцелении расслабленного в Вифезде (см.: Ин. 5, 2–9), об исцелении слепорожденного (см.: Ин. 9, 1–7), о воскрешении Лазаря (см.: Ин. 11, 11–44), о превращении воды в вино на свадьбе в Кане Галилейской (см.: Ин. 2, 1-11). В Евангелии от Иоанна приводятся вероучительные беседы с иудеями о Божестве Христа и Его единосущии с Богом Отцом (см.: Ин. 6, 26–58; 8, 12–59), беседы Спасителя с самарянкой (см.: Ин. 4, 5-26) и с Никодимом (см.: Ин. 3, 1-21).

Евангелие от Иоанна делится на 21 главу и заканчивается словами, что истинно свидетельство его (Ин. 21, 24).

Символы евангелистов

Древние христианские писатели сравнивали Четвероевангелие с рекой, которая, выходя из Эдема для орошения насажденного Богом рая, разделялась на четыре реки. Еще более обычным символом для евангелистов была таинственная колесница, которую пророк Иезекииль видел при реке Ховар и которая состояла из четырех существ, напоминающих собой человека, льва, тельца и орла: Из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, – и таков был вид их: облик их был, как у человека… Подобие лиц их – лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех (Иез. 1, 5, 10). Эти существа, взятые в отдельности, сделались символами евангелистов: апостола Матфея сравнивают с человеком, апостола Марка – со львом, апостола Луку – с тельцом, апостола Иоанна – с орлом.

Причиной такого сравнения было то соображение, что апостол Матфей в своем Евангелии выдвигает особенно человеческий и мессианский характер Христа; апостол Марк изображает Его всемогущество и царственность; апостол Лука говорит о Его первосвященстве, с которым связывалось жертвоприношение тельцов; апостол Иоанн, как орел, парит над облаками человеческой немощности. Однако смысловым центром каждого Евангелия является повествование о смерти и Воскресении Господа нашего Иисуса Христа.

О праздновании Пасхи

Еврейское слово «пасха» означает «прехождение», «избавление». В Ветхозаветной Церкви так был назван праздник, установленный в воспоминание исхода сынов Израилевых из Египта и вместе с тем избавления их от рабства. В Новозаветной Церкви празднуется Пасха как знамение того, что Сам Сын Божий через Воскресение из мертвых перешел от мира сего к Отцу Небесному, от земли на небо, освободив и нас от вечной смерти и рабства диаволу и даровав нам власть быть чадами Божиими (Ин. 1, 12).

Праздник Пасхи установлен и праздновался уже в апостольской Церкви. Он берет свое начало с самого времени Воскресения Христова, когда апостолы торжествовали победу своего Учителя над смертью. Ученики Христовы заповедовали праздновать этот праздник каждый год всем верующим.

В 325 году на I Вселенском Соборе состоялось постановление праздновать Пасху повсеместно в первое воскресенье пасхального полнолуния, чтобы Пасха христианская всегда праздновалась после иудейской.

«Воскресение Иисуса Христа, – говорит святитель Иннокентий Херсонский, – есть высочайшее торжество веры – ибо Им утверждена, возвышена, обожена вера наша; высочайшее торжество добродетели – ибо в Нем самая чистейшая добродетель восторжествовала над величайшим искушением; высочайшее торжество надежды – ибо служит вернейшим залогом обетования самых величественных» (Слово в среду Светлой седмицы, с. 62).

По важности благодеяний, полученных нами через Воскресение Христово, Пасха поистине есть праздников праздник и торжество из торжеств, почему празднуется она особенно светлым и торжественным образом, и богослужение его отличается особым величием. В службе праздника Пасхи воспевается победа Господа нашего Иисуса Христа над смертью и дарование нам жизни вечной. Все богослужения праздника проникнуты чувством радости о Воскресшем.

Пасха Христова выражает нам великую любовь Создателя к нам. Он Сам вступил в борьбу с сатаной, победил его святостью Своей, послушанием Отцу Небесному. И Господь Иисус Христос воскресил Самого Себя, Отец Небесный Его воскресил, и это воскресение даруется нам. Великий угодник Божий Григорий Палама говорит, что боговоплощение – явление Бога в мир, Господа нашего Иисуса Христа, – это великая тайна, еще больший акт любви Божией, чем творение мира. Когда мы принимаем крещение, то переживаем новое рождение водой и Духом. Господь дарует нам покаяние. Мы приносим покаяние, и Он прощает нам грехи наши. Господь соединяется с нами в таинстве причащения

Тела и Крови Христовых. Поэтому в одном этом нашем исповедании «Христос воскресе!» заключается вся сущность нашей святой веры, вся твердость и непоколебимость нашего упования и надежды, вся полнота вечной радости и блаженства.

О времени празднования Пасхи

В праздновании Пасхи Православная Церковь соблюдает весеннее равноденствие, 14-й день луны и трехдневие – пятницу, субботу, воскресенье. Если случится 14-й день луны прежде равноденствия, говорит святитель Иоанн Златоуст, то мы оставляем его, и ищем другой, который должен быть после равноденствия; раньше весеннего равноденствия 14-й день луны не берется.

По закону ветхозаветному, пасхального агнца должно было закалывать 14 нисана после полудня. Господь ветхую пасху совершил на сутки раньше, приготовляя апостолов к наступающей новозаветной вечере, истинной Пасхе. Хлеб был на этой вечере был кислый, а не пресный.

Во время Тайной Вечери Господь сказал: Один из вас предаст Меня (Мф. 26, 21) и подал хлеб Иуде. Тем самым Господь отделил его и отлучил от учеников. Раньше Он обуздывал злобу Иуды, соблюдал для Себя время смерти: Что делаешь, делай (Ин. 13, 27), как бы так говоря: «Я оставляю тебя, делай что хочешь». Когда Иуда ушел, Господь сказал: Очень желал Я есть с вами сию последнюю ветхозаветную пасху (Лк. 22, 15) и установил таинство Тела и Крови. Предателя за столом с ними не было.

Неделя Пасхи

Евангельское чтение, положенное в самый день Светлого Христова Воскресения, представляет собой возвышенное учение о Лице Иисуса Христа, Его Божестве, Его Божественном отношении к миру и человеку и Его воплощении для спасения людей. Хотя оно буквально не говорит о Воскресении Христовом, но излагает истину Воскресения: Воскресший по воле Своей, силой собственной явил Себя во всей ясности Богом истинным, и открылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, через воскресение из мертвых (Рим. 1, 4). В знак того, что слава Воскресшего Господа распространилась по всем народам, Евангелие во время ночной пасхальной службы возвещается на разных языках.

Апостольское чтение
(Деян. 1, 1–8)

Первое убо слово сотворих о всех, о Феофиле, яже начат Иисус творити же и учити даже до дне, в оньже заповедав апостолом Духом Святым, ихже избра, вознесеся: пред нимиже и постави Себе жива по страдании Своем во мнозех истинных знамениих, денми четыредесятьми являяся им и глаголя яже о Царствии Божии: с ними же и ядый повеле им от Иерусалима не отлучатися, но ждати обетования Отча, еже слышасте от Мене: яко Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым не по мнозех сих днех. Они же убо сошедшеся вопрошаху Его, глаголюще: Господи, аще в лето сие устрояеши царствие Израилево? Рече же к ним: несть ваше разумети времена и лета, яже Отец положи во Своей власти: но приимете силу, нашедшу Святому Духу на вы, и будете Ми свидетелие во Иерусалиме же и во всей Иудеи и Самарии и даже до последних земли.

Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления апостолам, которых Он избрал, которым и явил Себя живым, по страдании Своем, со многими верными доказательствами, в продолжение сорока дней являясь им и говоря о Царствии Божием. И, собрав их, Он повелел им: не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня, ибо Иоанн крестил водою, а вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым. Посему они, сойдясь, спрашивали Его, говоря: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю? Он же сказал им: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти, но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли.

О Феофиле – имеется в виду тот самый Феофил, для которого апостол Лука написал свое Евангелие.

Яже начат Иисус творити же и учити. В Своей земной жизни Господь только начал творить и учить, но продолжать Его дело будут апостолы и их преемники до скончания века (Мф. 28, 20).

Духом Святым – Христос все творил Духом Святым, потому что, как говорит блаженный Феофилакт, «где творит Сын, содействует и соприсутствует Дух, как единосущный» (Толкование на Деяния святых апостолов, с. 9).

Которым и явил Себя живым для того, чтобы апостолы могли свидетельствовать о Его Воскресении всей вселенной.

Не отлучайтесь из Иерусалима – именно там, где вражда против Бога достигла своего наивысшего выражения – убийства Сына Божия, – должно было начаться распространение Евангелия по всей вселенной.

Не в сие ли время, Господи, восстанавливаешь Ты царство Израилю? Апостолы все еще лелеяли общее для всех иудеев ожидание Царства Мессии как вполне земного государства. Господь отвечает на это, что не дело апостолов знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти. Их дело – быть свидетелями о Воскресении Сына Божия даже до последних земли.

Евангельское чтение
(Ин. 1, 1-17)

В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово. Сей бе искони к Богу. Вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть, еже бысть. В Том живот бе, и живот бе свет человеком. И свет во тме светится, и тма его не объят. Бысть человек послан от Бога, имя ему Иоанн: сей прииде во свидетелство, да свидетелствует о Свете, да вси веру имут ему. Не бе той свет, но да свидетелствует о Свете: бе Свет истинный, Иже просвещает всякаго человека, грядущаго в мир. В мире бе, и мир Тем бысть, и мир Его не позна. Во своя прииде, и свои Его не прияша. Елицы же прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его, иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася. И Слово плоть бысть, и вселися в ны, и видехом славу Его, славу яко Единороднаго от Отца, исполнь благодати и истины. Иоанн свидетелствует о Нем и воззва глаголя: Сей бе, Егожерех, Иже по мне грядый, предо мною бысть, яко первее мене бе. И от исполнения Его мы вси прияхом и благодать воз благодать: яко закон Моисеом дан бысть, благодать же и истина Иисус Христом бысть.

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились. И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца. Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать, ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.

В начале бе Слово – евангелист указывает этим выражением на вечность Единородного. Для того назвал Его Словом, чтобы никому не пришло на мысль страстное рождение: «Как слово рождается от ума бесстрастно, – пишет Феофилакт Болгарский, – так и Он рождается от Отца бесстрастно. Еще: назвал Его Словом потому, что Он возвестил нам о свойствах Отца, подобно как и всякое слово объявляет настроение ума, а вместе и для того, чтобы показать, что Он совечен Отцу. Ибо как нельзя сказать, что ум бывает иногда без слова, так и Отец и Бог не был без Сына» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 269).

И Слово бе к Богу. Сам Господь говорит о том, что Он был у Отца прежде бытия мира (Ин. 17, 5). «Ибо невозможно, – говорит блаженный Феофилакт, – чтобы Бог когда-либо был без Слова, или Премудрости, или Силы. Посему Сын, так как Он есть Слово, Премудрость и Сила

Отца (см.: 1 Кор. 2, 4), всегда был у Бога, то есть был современно и совместно с Отцом… Евангелист здесь самым ясным образом говорит, что иной Слово и иной – Бог, то есть Отец. Ибо если Слово было вместе с Богом, то очевидно вводятся два Лица, хотя у Них обоих и одно естество» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 269).

И Бог бе Слово. У Отца и Сына едино естество, как и едино Божество. Они, с одной стороны, разные Личности, а с другой стороны, – едины, потому что имеют одну природу – Божественную.

Сей бе искони к Богу. Сын так же вечен, как и Сам Отец.

Вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть, еже бысть. Вся - потому что Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое (Кол. 1, 16). Тем – единственно через Слово. Быша – мир получил начало, то есть без силы Слова не получило бытия ничто в созданной природе. Еже бысть – только то, что сотворено. Однако «Дух не принадлежит к сотворенной природе, – говорит блаженный Феофилакт, – посему Он не от Него и бытие получил» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 273). Действие Святого Духа, проявившееся при создании мира, изображается в Книге Бытия: Дух Божий носился над водою (Быт. 1, 2). Образ участия каждого Лица Святой Троицы в деле творения короче можно выразить словами святителя Григория Богослова: «В первых помышляет Бог ангельские и небесные силы. И сия мысль стала делом, которое Словом исполнилось и Духом совершилось» (Слово на Богоявление, или на Рождество Спасителя, с. 445).

В Том живот бе, и живот бе свет человеком. Бог Слово – не только творческая Сила, призвавшая все к бытию. Блаженный Феофилакт пишет, что «без Слова не получило бытия ничто, что ни получило в Нем бытия, так как все, что получило бытие и сотворено, сотворено Самим Словом и, следовательно, без Него не было. Евангелист называет Господа жизнью как потому, что Он поддерживает жизнь всего, так и потому, что Он подает жизнь духовную всем разумным существам, и светом, не столько чувственным, сколько умным, просвещающим самую душу. Не сказал, что Он – свет одних иудеев только, но всех человеков. Ибо все мы люди, поскольку получили ум и рассудок от создавшего нас Слова, называемся поэтому просвещенными от Него. Ибо разум, данный нам, по которому мы и называемся разумными, есть свет, руководящий нас в том, что должно и чего не должно делать» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 274).

И свет во тме светится, и тма его не объят. И свет, то есть Слово Божие, не перестал освещать людей даже и после того, как люди отпали от Бога, когда мрак греховный покрыл всю землю и все народы. «Свет, то есть Слово Божие, светит во тьме, то есть в смерти и заблуждении, – говорит блаженный Феофилакт. – Ибо Он, и подчинившись смерти, так преодолел ее, что принудил ее изблевать и тех, коих она прежде поглотила. И в языческом заблуждении сияет проповедь. И тьма его не объят. Ни смерть не преодолела Его, ни заблуждение. Ибо свет этот, то есть Слово Божие, непреоборим» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 274). Свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы (Ин. 3, 19). И светил этот чудный свет главным образом через голос совести – самого неумолимого судьи дел человеческих.

Свет нашей души – Христос, – открывая нам через Свое слово наше греховное состояние, показывает путь к жизни вечной и делает нас способными к принесению благих плодов, тогда как Его благодатный свет начинает сиять в наших сердцах и согревать нас своей теплотой. Ощущение этого света открывает умственному оку веры неизмеримую глубину Божественных тайн, а вместе с этим взамен сердца развращенного даруется сердце новое (см.: Иер. 32, 39), верующий входит в чудный… свет (1 Пет. 2, 9), становясь новой тварью (см.: 2 Кор. 5, 17), и, быв некогда тьмой, становится светом в Господе (Еф. 5, 8).

Бысть человек послан от Бога, имя ему Иоанн. Эти слова означают, что он ничего не говорил от себя или от людей, но все от Бога. Поэтому и называется он в ветхозаветном пророчестве Ангелом (см.: Мал. 3, 1), а свойство Ангела – ничего не говорить от себя. Однако Иоанн был Ангелом не по естеству, но называется Ангелом по делу и служению: он много послужил проповеди и предвозвестил Господа. По естеству же он был человеком, поэтому и евангелист говорит: Бысть человек послан от Бога.

Сей прииде во свидетелство, да свидетелствует о Свете, да вси веру имут ему. Иоанн пришел засвидетельствовать о Сыне Божием, указать людям Мессию (см.: Ин. 1, 29–36), и люди только через него должны были узнать Мессию и уверовать в Него – да вси веру имут Ему.

Не бе той свет, но да свидетелствует о Свете. Так как часто случается, что свидетель бывает выше того, о ком свидетельствует, то, чтобы не подумали, что и Иоанн, свидетельствующий о Христе, был выше Него, евангелист говорит: Не бе той свет. «Светом можем назвать и всякого святого, – говорит блаженный Феофилакт, – но святой – свет не по естеству, а по причастию, ибо имеет светлость от истинного Света» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 275). То же был и Иоанн в отношении ко Христу.

Бе Свет истинный. Слово было светом мира всегда и до Своего воплощения, Мессия как свет самобытный, свет по самому существу, а не заимствованный, источник всякого света и просвещения для всякаго человека грядущаго в мир. Но мир, разумеется, по преимуществу языческий, Его не позна как Бога своего и, уклонившись от истины Божией, создал себе много богов вместо единого истинного Бога.

Во своя прииде, то есть к иудеям, избранному народу, и свои Его не прияша, по крайней мере не все, как можно было бы ожидать от народа, избранного Богом. И до воплощения Слова, несмотря на пророчества, обетования о Нем, богоявления, он не принимал Его, а когда Он воплотился, этот народ отверг и распял Его, своего Учителя и Искупителя.

Блицы, же прияша Его, кто уверовал в Него, как Мессию, рабы ли они или свободные, отроки или старцы, варвары или греки – всем даде им область чадом Божиим быти. Евангелист сказал так потому, как объясняет святитель Иоанн Златоуст, что благодать не действует насильно, не стесняет человеческой свободы и самовластия, но приходит и действует только в тех, которые желают и ищут ее. Поэтому для сохранения чистоты недостаточно креститься, но нужно много старания, чтобы сохранить неоскверненным образ сыноположения, данный в крещении. Божие делание – дать благодать, человеческое – представить веру. Усыновляет нас Богу не плотское рождение, не оно делает людей близкими к Нему, чадами Его, но рождение духовное, непостижимое, рождение от Бога. Это благодатное рождение и усыновление к Богу приобретается ими через веру в Божественное Слово.

И Слово плоть бысть. Слово – Сын Божий – воспринял полное человеческое естество, земное тело и разумную душу и, будучи Богом от века, стал Богочеловеком по времени. Само Божие Слово, по рассуждению святителя Григория Богослова, очищая подобное подобным, делается Человеком по всему, кроме греха. Господь проявил великое человеколюбие ради нашего спасения, восприняв на Себя отличное и совершенно чуждое собственному Его естеству, то есть плоть.

Бог Слово, Иисус Христос вселися в ны, то есть явился на землю не на мгновение, как являлись Ангелы, но жил между людьми, ел, пил, беседовал и делал все, что делает обыкновенно не дух, не имеющий плоти и костей, а человек. Через Евангелие мы учимся верить, что в одном Христе два естества: Божеское и человеческое.

И видехом славу Его, – говорит евангелист Иоанн как бы от лица всех апостолов, – не внутренними только очами веры, не в образах только и символах, как ветхозаветные люди, но и внешними телесными очами, во внешнем человеческом явлении Слова, в самой действительности, ибо перед ними был истинный Богочеловек.

Неприступная слава проявилась в Его жизни, в Его учении, в Его деяниях, в чудесах и знамениях, при Преображении, Вознесении, Воскресении в такой необычайной силе и светозарном сиянии, какими может блистать только слава яко Единороднаго от Отца, Господа славы.

Исполнь благодати и истины – таково учение Сына Божия. Оно воистину исполнено благодати, как и пророк Давид восклицал: Благодать излилась из уст Твоих (Пс. 44, 3). И Евангелие свидетельствует, что все дивились словам благодати, исходившим из уст Христовых (Лк. 4, 22), так что Он исцелял сердца и души. О том, что оно исполнено истины , сказано потому, что все, что говорили и делали пророки и сам Моисей, было образами, а то, что говорил и делал Христос, то все полно истины, так как Он Сам есть благодать и истина.

Сей бе, Егоже рех, Иже по мне грядый, предо мною бысть, яко первее мене бе, – так свидетельствовал о Христе Иоанн Предтече, когда еще даже не видел Его. Иже по мне грядый, то есть Идущий за мною, означает, что Христос явился по времени позже Иоанна Предтечи, будучи младше его по плоти на шесть месяцев. Однако Он стал славнее, досточтимее его по чудесам, которые совершались Им, по рождеству, по мудрости. И это справедливо, потому что Сын Божий первее Иоанна бе, по предвечному рождению от Отца, хотя по явлению во плоти и пришел за ним.

И от исполнения Его мы вси прияхом и благодать воз благодать. Апостол Павел говорит о Христе Иисусе, что в Нем обитает вся полнота Божества телесно (Кол. 2, 9). В этой-то полноте Божества во Христе Иисусе и открывается обильнейший, неиссякаемый источник благодати, которую Он щедро изливает на всех достойных, и при таком излиянии остается полон и никогда не истощается. Все верующие – жившие и во времена

Ветхого, и во времена Нового Завета, – получили от полноты Христовой прощение грехов, примирение с Богом, искупление Кровию Его (Еф. 1, 7), многоразличные дары духовные, усыновление Богу.

Яко закон Моисеом дан бысть, благодать же и истина Иисус Христом бысть. Закон был дан через Моисея, а тот был при этом лишь как служитель (Евр. 3, 5), который должен был передать другим только то, что сам принял. То есть для дарования Ветхого Завета Бог употребил посредником человека, именно Моисея, Новый же Завет был дан через Иисуса Христа, Богочеловека. «Он называется и благодатью, – говорит блаженный Феофилакт, – потому что Бог даровал нам не только прощение грехов, но и сыновство, называется и истиной, потому что Он ясно проповедал то, что ветхозаветные видели или говорили образно. Новый Завет, называемый и благодатью, и истиной, имел посредником не простого человека, но Сына Божия. Евангелист о ветхом законе сказал: дан чрез Моисея, ибо он был подчиненный и слуга, а о новом – не сказал «дан», но «произошел», чтобы показать, что он произошел от Господа нашего Иисуса Христа, как Владыки, а не от раба, и в конец достиг благодати и истины» (Толкование на Евангелие от Иоанна, с. 283).

Благодать Христова снимает с человека проклятие законное, оправдывает пред Богом, примирив с Ним (см.: Гал. 3, 13; Рим. 5, 9-10), прощает и очищает грехи, сообщает многоразличные дары духовные по мере веры, дает силы исполнять новозаветный закон так, что он кажется игом благим и бременем легким (см.: Мф. 11, 30). Все, что закон изображал подобно тени, имея истину впереди, ясно, открыто пришло в исполнение и действительно совершено Иисусом Христом.

Глубокий символический смысл имеет то, что, как правило, читается пасхальное Евангелие на десяти языках: церковнославянском, русском, древнегреческом, латинском, древнееврейском, английском, немецком, французском, итальянском и испанском. Это «многоязычие» символизирует то, что Благая Весть о Воскрешении Иисуса Христа имеет значение для каждого из нас и обращена ко всему человечеству, независимо от места проживания людей и от того, на каких языках они говорят.

Неотъемлемой частью является чтение Евангелия от Иоанна - одного из самых красивых и величественных священных текстов. Во время праздничной службы звучит начало данного святого писания, где говориться не о чуде Воскрешения Христа, а повествуется о том, кто такой Бог, и о Свете, который он нам несет.

Евангелие от Иоанна читается ровно 50 дней, начиная с Пасхи и вплоть до праздника Святой Троицы. То есть весь тот период, когда в сердцах современников Иисуса Христа, увидевших своими глазами его Воскрешение и Вознесение, жила огромная радость от встречи со Спасителем и оттого, что они стали свидетелями величайшего из чудес, которое впоследствии легло в основу православной веры.

Четыре Евангелия являются частью книг Нового завета. Это тексты, в которых современники Иисуса Христа описывают период его земной жизни:

• чудо рождения Спасителя;
• его учение:
• смерть;
• воскрешение.

Со временем события жизни Христа, описанные в Евангелиях, легли в основу практически всех церковных празднеств. Состав книг Священного писания был определен церковью еще в 4 веке. Несмотря на то, что текстов Евангелие существует гораздо больше, каноническими были признаны только четыре писания. Истинными считаются книги, авторами которых являются Матфей, Марк, Лука, Иоанн.

В данных трудах, конечно же, встречаются пересечения, но это четыре разные книги. Авторы этих Евангелий не просто пересказывали тексты друг друга, а описали события земной жизни Христа так, как они их видели, расставляя свои акценты. Иисус Христос был послан нам, для того, чтобы рассказать людям, как они должны жить на земле, чтобы потом вознестись в Царство Небесное. И его слова, являющиеся откровением Божией воли, были сохранены для потомков на страницах Евангелий.

Каждый, кто хочет познать волю Господа и слово его, должен обращаться за этим знанием к священным книгам. Именно поэтому чтение Евангелия является неотъемлемой частью церковных богослужений, как повседневных, так и праздничных.

Евангелие на пасхальном богослужении

Во время праздничной службы в честь Светлого Христова Воскресения в храмах читается Евангелие от Иоанна, начиная с пролога, с его самых первых слов, где говорится о том, что Бог пришел в наш мир для того, что бы дать людям Свет и Спасение. У любого христианина может возникнуть вопрос, почему в этот великий праздник читается именно это начало Святого писания, а не, например, текст, повествующий о Воскресении Христовом.

В первые века христианства на пасхальных богослужениях действительно звучало одно из Евангельских чтений, рассказывающих о Воскресении Христовом. Но затем, примерно в 10 веке, произошло своего рода богословское переосмысление всего случившегося, и было назначено к чтению именно начало Евангелия от Иоанна как одно из самых «высоких». Святая Церковь решила, что в Пасху, когда весь православный мир славит Воскрешение Христа, важнее не пересказывать историю свершившегося чуда, а напомнить людям о том, ради чего Сын Божий пришел в наш мир и ради чего он умер, а затем воскрес.

Уже много лет во время пасхальных богослужений во всех храмах звучит пролог писания Иоанна, где он говорит о том, что Бог пришел в нашу жизнь, чтобы принести в неё свет и спасение.

О пасхальной радости апостолов и образах ветхозаветной и новозаветной Пасхи в , о том, что есть вера христианская и как нам подражать Христу, мы беседуем с преподавателем богословского факультета ПСТГУ, автором спецкурса по Апокалипсису Иоанна Богослова Антоном Небольсиным .

- Как в Евангелии описывается воскресение Христово?

Ближе всего к моменту воскресения, вероятно, относятся слова , когда он говорит о землетрясении, о страхе воинов, стерегущих гробницу, о том, что Ангел отвалил камень. Но везде говорится уже о последующих событиях, а сам момент восстания Христа не описан нигде.

Апостолы сначала услышали весть о том, что Христос воскрес, а уже потом увидели Христа и обрадовались. Конечно, они испытывают такие человеческие качества, как радость. Смерть - это всегда горе, утрата, а преодоление смерти, возвращение к жизни - это радость. Особенно если к жизни возвращается Тот, которого они считали, как минимум, наставником и учителем. Но ведь они устами Петра признали Его Мессией - Христом. Воскрес Спаситель мира Христос и любимый учитель, они Его больше никогда не потеряют, и даже смерть не может разлучить их, так они думали.

Во всех Евангелиях воскресение Христа - кульминационный момент повествований, здесь они достигают своей высшей драматургической точки

- Как евангелисты передают свое переживание воскресения Христа?

Во всех Евангелиях мы видим, что воскресение Иисуса Христа - это кульминационный момент повествований, здесь они достигают своей высшей драматургической точки. Для вообще все Евангелие сводится ко Кресту и Воскресению Христову. У него нет рассказов о жизни Христа, о Его поучениях, чудесах, о том, как Господь ходил по Галилее или как посещал Иерусалим в праздники. Он говорит о Христе распятом и воскресшем, о Его смерти и воскресении.

Отчасти это происходит потому, что он не был свидетелем земной жизни Христа. Но в любом случае Крест и Воскресение для него - это центральные события человеческой истории. Апостол Павел был человеком, чутким к глубочайшим вероучительным проблемам. Разрешение этих проблем он видел в Кресте и Воскресении. Исторического, в узком смысле слова, интереса ко Христу, насколько мы можем судить, у него не было. Он пишет: «Если же и знали Иисуса Христа по плоти, то ныне уже не знаем » (2 Кор. 5:16). Те или иные события Его жизни сами по себе, повседневное общение с Ним, с точки зрения апостола Павла, не имеют значения для людей, которые общаются со Христом в Теле Христовом - в Церкви. Главное - понять смысл общения со Христом, а из какого пункта в какой Он перемещался, это не так важно.

Следует также отметить, что у Павла есть места, где он проводит различие между своими собственными указаниями и повелением Господа (1 Кор. 7:10-12, 25), где утверждает, что говорит нечто «словом Господним» (1Фес. 4:15) или что дает «заповеди от Господа Иисуса» (1 Фес. 4:2). В ряде мест можно обнаружить и явные переклички между наставлениями апостола Павла и поучениями Спасителя (напр. Рим. 12). То есть слова Христа все же играли определенную роль в благовестии апостола.

Но, так или иначе, полновесные богословские суждения мы можем произносить, принимая во внимание свидетельство всех пластов Святого Писания, а послания апостола Павла являются только одним из них, пусть и исключительно важным. Церковь засвидетельствовала важность и значимость исторических деталей земного служения Христа, включив в свой канон евангельские повествования.

Пасха в Апокалипсисе

Апокалипсис наполнен пасхальным чувством, чтение Апокалипсиса дает ощущение Пасхи

- Как Апокалипсис говорит о Пасхе?

Апокалипсис наполнен пасхальным чувством, если можно так сказать. Во-первых, в начале Апокалипсиса говорится о явлении Христа на острове Патмос в день воскресный, или, как там буквально сказано, Господский. Греческое словосочетание κυριακη ημερα можно понимать не только в смысле обычного дня недели - воскресенья, но и в смысле дня Пасхи. Большинство ученых все же рассматривают его как указание на воскресный день вообще. Но даже если мы понимаем этот день, как еженедельное воскресенье, все равно чтение Апокалипсиса дает ощущение Пасхи.

В описании «подобного Сыну Человеческому » в первой главе Апокалипсиса совмещаются черты описания Сына Человеческого и Ветхого Деньми из 7-й главы книги . В 1-й главе Откровения Иоанна Богослова представлен воскресший и прославленный Христос, Христос в полноте Своего божественного величия, и это яркое место задает перспективу всей книге. Если говорить о последующих образах, чаще всего Христос представлен в свете ветхозаветной Пасхи как Агнец, проливший Свою кровь. В 19-й главе есть образ Христа как Всадника на белом коне, это описание Его Второго пришествия.

В Откровении есть упоминание о «первом воскресении» верующих во Христа (Откр. 20:5-6). По наиболее распространенному толкованию, здесь имеется в виду обновление человека в приобщении ко Христу. Апостол Павел в 6-й главе послания к Римлянам пишет, что в крещении мы совоскресаем со Христом. В этом же смысле говорится о нашем воскресении в Апокалипсисе.

- Что такое вера в Бога в понимании Библии?

В послании апостола Павла к Евреям есть определение веры: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1). Здесь вера - это осуществление или реализация того, что по чисто человеческому рассуждению фактически не существует. Мы только ожидаем невидимой реальности полноты богообщения, но своей верой в то, что мы не видим, делаем это фактом нашей настоящей жизни.

В послании к Евреям, вообще говоря, делается очень сильный акцент на вере, как на практическом подвиге человека . Вера - это, прежде всего, верность Богу, стойкость в этой вере, вопреки любым обстоятельствам.

Вера - это верность Богу, стойкость в вере, вопреки любым обстоятельствам, вплоть до мученичества

В послании к Евреям вера сопрягается с терпением. Да, нынешние условия могут быть очень скорбными, ты можешь терпеть гонения и лишения, но вера должна давать тебе силы претерпевать всё, вплоть до мученичества. В 11-й главе этого послания в качестве образцов веры приводятся ветхозаветные святые. О них говорится, что все они ожидали грядущего спасения, спасения во Христе, до которого хронологически им было очень далеко. Обстоятельства их были весьма скорбными. Бог проводил их через многие искушения, но они явили свою веру тем, что, несмотря на все эти испытания, сохранили .

Если мы возьмем послания апостола Павла к Римлянам и к Галатам, то увидим там использование понятия веры в несколько ином смысле. Там говорится о вере, которая противопоставляется человеческим делам, прежде всего, делам закона. То есть вера - это соединение со Христом, приобщение к тому спасению, которое принес Христос, к Его святости, которая резко противопоставляется человеческим делам.

Человеческая жизнь должна быть ориентирована на Христа - распятого и воскресшего. Вне этой отнесенности ко Христу человеческий подвиг не имеет спасительной ценности

Апостол Павел подчеркивает, что своими делами мы не можем заслужить спасение. Человеческими делами мы можем только засвидетельствовать свое несовершенство. Совершенство же - во Христе. Ко Христу мы приобщаемся, веруя в Него. Вся совокупность человеческого подвига должна быть ориентирована на Христа - распятого и воскресшего. Вне этой отнесенности ко Христу человеческий подвиг не имеет спасительной ценности.

Как такое понимание веры можно применить к современной жизни? Как такая вера может повлиять на повседневную жизнь нашего современника?

Апостол Павел пишет, что Христос - образец самоотдачи. Он не для Себя пришел в этот мир, вочеловечился, принял образ раба, дошел до смерти крестной - Он сделал это для людей, ради их спасения от смерти. Взирая на путь Христа, человек должен ориентировать свою жизнь на Христа, то есть воспринимать жизнь как служение, жизнь как жертву.

В послании к Филиппийцам Апостол Павел говорит о нравственности людей и о том, что Христос был образцом нравственности: «не о себе только каждый заботься, но каждый и о других, ибо в вас должны быть те же чувства, как во Христе Иисусе» (Флп. 2:3). Затем приводятся очень важные догматические рассуждения о том, что Христос, будучи Богом, принял образ раба, и дошел в Своем унижении и послушании до смерти. За это Он был превознесен: «Ибо Он, будучи образом Божиим, не посчитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человеку, по виду став как человек » (Флп. 2:4-7).

Вера не должна быть абстрактным понятием: «Кто-то там воскрес, я это признаю, и буду жить по каким-то принципам». В послании сказано, что Христос должен быть не просто примером веры, а живым идеалом. Как Христос полностью отдал Себя за людей и для людей, так и человек должен реализовать себя в служении людям.

в виду, что нынешняя Пасхальная литургия выросла из дополнения. :) Как-то трудно это себе представить.

Трудно, конечно, но придется:). Против исторических фактов не попрешь - действительно, в иерусалимской традиции было когда-то на Пасху 2 Литургии, это потом перешло и в традицию константинопольскую. Нельзя, конечно, сказать, что нышешняя пасхальная Литургия Златоуста - это именно та самая 2-я Литургия, которую когда-то служили на Святом Гробе ради того, чтобы его почтить в День Пасхи, но ее происхождение генетически связано с той иерусалимской практикой.

То есть нет ничего невероятного в том, что это было исторически так, но, видимо, на каком-то этапе было сильно переосмыслено.

А, ну это само собой, что переосмыслено... Так и было: сначала это была чисто иерусалимская традиция, оправданная местными особенностями - на самом Святом Гробе нельзя было служить общую службу для народа (ему там не поместиться), а логично было на Пасху совешать Литургию именно на том месте, где Господь был погребен и воскрес (логично в контексте т.н. "стационального богослужения", возникшего в ту пору - когда, например, в праздник шли всем городом литией в посвященный этому празднику храм и там служили, или когда в Иерусалиме на Страстной шли литией к местам Евангельских событий и там читали соответствующий отрывок из Евангелия). Поэтому вышли из положения так: служили с народом в соборной базилике, где всем место хватит, а потом "поскору" без народа еще раз на Гробе Господнем.

Т.е. вторая служба была как бы допонением пасхального бдения, состоявшего из чтения пророчеств о Воскресении Христовом и крещения оглашаемых, за которыми и следовала Литургия - не побоюсь сказать, что чем-то вроде того, как сейчас после Литургии могут совершать молебен чтимому или празднуемому святому (или "уставное" водосвятие на Богоявление или 1/14 августа). Потом, как я понимаю, иерусалимская практика вместе и иерусалимским богослужебным чином распостранилась вне Иерусалима (по иерусалимскому чину, например, служила Грузинская Церковь до 11 века) - прямого смысла служить 2 Литургии уже не было, но традиция 2-х Литургий сохранилась как особенность праздника. Затем 2 Литургии начали "разъезжаться" по времени - скажем, возник обычай читать между ними Слово св. Григория Богослово на Пасху (см. комментарий Желтова в теме http://www.deacon.ru/forum/viewtopic.php?t=562 - в ней, правда, о службе Рождества речь идет, но там же и оговаривается, что она была еще в IV-V вв. "скалькирована" с пасхальной).

Затем "по мотивам" Слова св. Григория св. Иоанн Дамаскин написал свои знаменитые пасхальные канон и стихиры (аналогично и для Рождества - там, правда, канон "по мотивам" Богослова написал св. Косьма Маюмский - это знаменитый "Христос Рождается"), в которые было "завернуто" чтение Слова (почему, например, на Пасху ектеньи по каждой песни канона? А потому, что исторически по каждой песни читали отрывок, что и предврялось "паки и паки") - получилось то, что мы называем "пасхальной заутреней". Так сформировалось то, что стало постепенно пониматься как "второе бдение" - Светлая Заутреня (из которой де-факто со временем выпало то, что ее породило, т.е. Слово св. Григория) + 2-я Литургия.

Ну а далее не удивительно, что со временем эти службы стали восприниматься как что-то более важное по сравнению с "древним бдением", все более и более смещавшимся со своего законного места (с ночи на вечер, с вечера на день, а сейчас де-факто и вовсе на утро) - акцент в богослужении постепенно смещался с библейского элемента на гимнографию (сейчас, да и не только сейчас, паримии древней пасхальной службы кажутся большинству темными и непонятными - то ли дело "Воскресения день, просветимся, людие" на заутрене! сразу ясно, что Пасха настала). А древнее бдение стали "подгонять" под обычный чин всенощной из вечерни, утрени и трапезы между ними - так появилась т.н. "пасхальная полуношница", играющая роль квази-утрени бдения. Ну а в качестве "финала-апофеоза" :) где-то уже в середине 19 века полуношница оторвалась от "древнего бдения" и слилась де-факто в одно последование с крестным ходом и заутреней.

Вот так и происходило то самое переосмысление, о котором ты говоришь...

Пасхальное чтение: «В начале было Слово», пожалуй, самое сложное из всех евангельских текстов. Почему именно этот отрывок, котором даже ничего не говорится про Воскресение, читают на Пасху? О понимании Логоса в античной, ветхозаветной и новозаветной традиции - в комментарии прот. Александра ПРОКОПЧУКА, преподавателя ПСТГУ.

Пасхальное Евангелие читается лицом к народу. На фото: Во время Божественной Литургии в Храме Христа Спасителя в день Воскресения Христова 5 мая 2013 года Евангелие читали Святейший Патриарх Кирилл, епископы и священники -- читали, по традиции, на разных языках

1. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
2. Оно было в начале у Бога.
3. Все чрез Него на́чало быть, и без Него ничто не на́чало быть, что на́чало быть.
4. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.
5. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
6. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.
7. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него.
8. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.
9. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.
10. В мире был, и мир чрез Него на́чал быть, и мир Его не познал.
11. Пришел к своим, и свои Его не приняли.
12. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими,
13. которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.
14. И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.
15. Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня.
16. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать,
17. ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.

(Иоанн 1; 1-17).

Вступление к Евангелию от Иоанна начинается так же, как и книга Бытия: «В начале…». Следующая фраза - «было Слово» (греч. «Логос») - напоминает о том, как Бог Своим словом переводил разнообразные элементы хаоса в упорядоченность творения (например, «И сказал Бог: да будет свет и стал свет»). Однако если книга Бытия говорит о начале мира во времени, то первый стих пролога Евангелия от Иоанна указывает на существование Слова еще до создания мира. Для евангелиста Слово - это личное Существо, предвечно бывшее у Бога, единосущное с Ним и действовавшие в качестве Посредника творения (1.1-3).

Но поскольку вне пролога имени Логос нет в евангельском тексте, в библейской науке обсуждались причины употребления этого термина по отношению к Иисусу Христу. Слово «логос» греческого происхождения, поэтому в первую очередь исследователи пытались найти истоки представления о Логосе евангелиста Иоанна у эллинистических мыслителей.

У стоиков - это жизненная энергия, которая пронизывает вселенную и создает в ней совершенный порядок. Иудейский философ Филон Александрийский (ок. 20 г. до Р.Х. - 42 г. по Р.Х.) придерживался свойственного грекам представления о Боге как удаленной от мира сущности и использовал понятие логос, чтобы объяснить, как происходит общение между трансцендентным Богом и Его творением. Логос воспринимается как внутренний замысел всех вещей в сознании Бога и та сила, которая реализует его. Она стремится удержать дистанцию между Богом и миром и в тоже время превзойти ее.

Таким образом, ей не может быть приписана божественность. Логос Филона - это не лицо, а элемент мира идей, который не является ни объектом веры, ни объектом любви.
Поэтому другие исследователи обоснованно считают, что описание Слова в прологе гораздо ближе к библейской традиции. Это подтверждается следующим.

1) В псалмах Слово Божие - это действенная сила, которая создает мир и приносит спасение: «Словом Господа сотворены небеса» (Пс 32.6), «Послал слово Свое и исцелил их» (Пс 106.20). У пророков оно обретает почти независимое существование, само совершая то, ради чего оно было послано: «Так слово Мое, которое исходит из уст Моих, - оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его» (Ис 55.11).

2) К 1 в. до Р.Х. арамейский язык стал разговорным во всей Палестине. Поэтому чтение Писания в синагогах на еврейском языке стало сопровождаться параллельным переложением на арамейский. В таких переводах (по-арамейски «таргумах») антропоморфизмы Библии заменялись выражением «слово Божие». Например, предложение «Моя рука основала землю и Моя десница распростерла небеса» (Ис. 48.13) переводилось так: «Моим словом основал Я землю и силою Моею Я развесил небеса».

3) В послепленную эпоху в Израиле получило развитие представление о персонифицированной Премудрости. В 8-й гл. книги Притч она предстает как личность, которая сотворена раньше всего остального и помогала Богу в творении. «Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя: посему ничто оскверненное не войдет в нее. Она есть отблеск вечного света и чистое зеркало действия Божия … Она - одна, но может все и … все обновляет» (Прем. 7.25-27).

Но какие бы ни обнаруживались совпадения смысла начальных стихов пролога с предшествующими библейскими и философскими взглядами, идея Логоса может быть понята только, в первую очередь, в контексте самого Евангелия от Иоанна, где деяния Слова представлены как продолжение творческой деятельности Бога в созданном Им мире (5.17). А учение Иисуса Христа - это «полнота истины», явленная в обращении Бога к людям (15.15, 12.49)

Рассмотрим содержание каждого стиха этого гимна.

1. В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог.

Вступление в Евангелие от Иоанна начинается с провозглашения изначальности Слова. Оно всегда находилось с Богом, следовательно, существовало еще до того, как было «произнесено». Но Слово не только опережает в бытии все остальное, Оно полностью тождественно Богу.

2. Оно было в начале с Богом.

Здесь мы сразу сталкиваемся с тем, что один термин может иметь у евангелиста несколько значений. Если изначальность ст. 1 скорее предполагает бытие Слова за пределами времени, в вечности, то в ст. 2 «начало» - это отправной момент творения. Повторение слова предполагает его многозначность.

3. Все чрез Него возникло, и без Него ничто не возникло, что возникло.

Согласно книге Бытия, мир был создан Словом, которое осуществило замысел Божий. Значит, Слово обладает колоссальной творческой силой. Оно способно творить, но никогда не делало это обособленно. На протяжении Евангелия многократно повторяется, что Бог всегда действует через Сына и без Него не совершает ничего.

4. В Нем была жизнь, и жизнь была свет людям.

Следовательно, и спасение мира не могло свершиться без Его участия. Поэтому после темы возникновения всего сущего пролог переходит к теме отношения Слова к людям. Хотя весь мир создан из небытия Богом, человечество не имело той жизни, которой обладало Слово, поскольку оказалось во тьме. То, что Слово было светом для всех людей, сразу же вводит тему спасения через Слово. Жизнь Бога можно получить только в единении с Сыном (Ин 5.40), но для этого нужно иметь Его в себе (6.56-58). Жизнь Слова способна вывести людей из плена тьмы: «Я -- свет миру. Тот, кто следует за Мною, не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (8.12).

5. И свет во тьме светит, и тьма его не объяла. .
Евангелист не сообщает, откуда пришла тьма, она противостоит свету и поэтому, как и свет, должна быть личным духовным началом. Свет и тьма несовместимы друг с другом. И как бы ни велика была тьма, она не способна скрыть или уничтожить свет, поскольку Свет есть жизнь, первоначало, само существование: «Я есмь» (8.24, 58).

6. Явился человек, посланный от Бога, имя ему Иоанн.

Если на свое служение Иоанн был призван непосредственно Богом, то все, что он проповедовал и совершал, исходило от того, Кто его послал.

7. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, чтобы все уверовали чрез него.

Согласно прологу, миссия Иоанна заключалось не в крещении, а в свидетельстве. Поэтому не случайно, что по его окончании евангелист не приводит описания крещения Иисуса, а сразу переходит к многочисленным свидетельствам Предтечи.
В 7-м стихе Свет становится объектом веры. Это, во-первых, еще раз подчеркивает, что речь здесь идет не об обычном физическом свете, а о реальности иного порядка. А во- вторых, указывает, что этот Свет был Личностью, поскольку верить можно только в личность. Немаловажно, что к этой вере были предназначены все, без каких-либо исключений.

8. Не был он Свет, но пришел, чтобы свидетельствовать о Свете.

Хотя Иоанн не мог быть светом, Иисус назовет его «светильником», горящим и светящим, так что все, кто общался с ним, могли «возликовать при свете его» (5.35).

9. Был Свет истинный, Который просвещает каждого человека, приходящего в мир.

Определение света как «истинный» больше не встречается в Евангелии и значимо, поскольку истина впервые связывается здесь со Второй Ипостасью: в 14-м стихе Слово будет объявлено источником истины для людей.

Еще одна характеристика Света состоит в том, что, в отличие от обычного света, он не светит, а просвещает всякого человека. Это можно понимать как указание на всеведенье Иисуса Христа, о котором не раз говорится в Евангелии: «Сам же Иисус не вверял Себя им оттого, что Он знал всех, и потому что не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке; ибо Сам знал, что было в человеке» (2.24-25), «пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала» (4.29), «но Я знаю вас, что любви Божией вы не имеете в себе» (5.42) и т. д.

Только Иисусу открыто подлинное знание человека, в то время как все, что говорили о Нем Его противники, исходило от диавола и являлось ложью (8.44-45). И так как появление Света служит выявлению истины, оно означает наступление суда: «А это есть суд, что свет пришел в мир… Ибо каждый, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету… А творящий истину идет к свету, чтобы были явлены дела его, что они в Боге соделаны» (3.19, 20-21). Этот суд «истинен» (8.16), поскольку происходит в согласии с Пославшим Его Отцом (5.30).

10. В мире Он был, и мир чрез Него возник, и мир Его не познал.

В ст. 10 слово «мир» - это и вся вселенная («мир чрез Него возник»), и человеческое сообщество («мир Его не познал»), поскольку познавать что-либо способны лишь разумные существа. Тема познания проходит через все Евангелие, при этом познание и приятие, как правило, идут рука об руку (8.19, 15.21, 17.8; ср. 5.37-38, 42). Поэтому продолжением фразы «мир Его не познал» неизбежно становится «не приняли».

11. К своим пришел, и свои Его не приняли.

То есть «пришел» к людям, на прием которых Он мог рассчитывать прежде всего. «Свои» - это иудеи, которые тем самым представляют мир, отказавшийся от Сына Божия. Таким образом, слово «мир» (10 ст.) приобретает негативную окраску, оно становится олицетворением непослушания человечества Богу. Современники Иисуса Христа не приняли Его в божественном достоинстве, как своего Творца, через Которого был создан мир (5.17-18).

12. Всем же, кто принял Его, - дал им власть стать детьми Божиими, верующим во имя Его,

Это действительно власть - стать сыном Божиим, поскольку она упраздняет всякую человеческую обусловленность. Если жизнь дана человеку не людьми, а Богом, то она уже не подвластна смерти. Слово «власть» в Евангелии используется в контексте жизни и смерти: «Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так дал Он и Сыну иметь жизнь в Самом Себе, и дал Ему власть суд творить, потому что Он - Сын Человеческий» (5.26-27); «Никто не отбирает душу Мою от Меня, но я Сам полагаю ее. Власть имею положить ее, и власть имею снова принять ее» (10.18); «так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, чтобы всем, кого даровал Ты Ему, дал Он жизнь вечную»(17.2). Наивысшая власть в мире - это возможность повелевать чужой жизнью. Суверенная власть Иисуса Христа означает, что Он имеет «жизнь в Самом Себе» (5.26). Его жизнью никто из людей не вправе распоряжаться (2.4), никто не имеет над Ним «никакой власти» (19.10-11).

13. которые не от крови, и не от хотения плоти, и не от хотения мужа, но от Бога были рождены.

Такое рождение в беседе с Никодимом названо рождением «свыше… от воды и Духа», без которого человек «не может войти в Царство Божие» (3.3, 5). Указание на «кровь» означает родовую принадлежность, сопричастность определенному народу. Поскольку рождение «от крови» не подразумевает рождения «от Бога», то тем самым исчезает превосходство иудейского происхождения; еврейство не сообщает никаких преимуществ перед Богом, подробно об этом говорится в Беседе после праздника Кущей (8.). А ниже в прологе будет сказано, что Моисей и закон также лишаются прежнего значения (17 ст.).

14. И Слово стало плотью и обитало среди нас, и мы увидели славу Его, славу как Единородного от Отца, полного благодати и истины.

То, что Слово, которое «было с Богом», «стало плотью» и «обитало с нами», предполагает два, на первый взгляд взаимоисключающих, момента:

1) Слово (Логос) - это откровение Бога вовне (см. 18-й стих), и как слово оно должно было обязательно прозвучать (15.22). Но евангелист говорит не о том, что Бог обратился к людям в проповеди Иисуса Христа, и не о чудесах, сопровождавших Его служение, а о лицезрении славы. И речь здесь идет не о Преображении, как часто полагают комментаторы, поскольку в четвертом Евангелии оно не упоминается.
Слава Христа не предполагала световых, голосовых, шумовых (Евр 12.18-19) или каких-либо других эффектов. Она была не ясна большинству людей, которые окружали Иисуса Христа. Чтобы ее познать, нужна была вера. Слава - это все земное служение Сына Божия, которое было исполнением воли Его небесного Отца (Ин 17.4). Слава - прерогатива Бога (5.44; 8.54), поэтому «видеть славу» - значит понимать, что Иисус - Бог. Слава подтверждает Его божественное достоинство.

2) С другой стороны, воплощение означает, что божество Слова было сокрыто под покровом «плоти». Сын Божий мог быть неопознан, «потому что Он» человек (5.27). Поэтому общение с Иисусом еще не означало понимания, кто же Он: «Но Я сказал вам, что вы и видели Меня и не веруете» (5.36).

15. Иоанн свидетельствует о Нем и провозглашает: это был Тот, о Ком я сказал: Идущий за мною впереди меня стал, потому что прежде меня был.

Иоанн уступает первенство Иисусу Христу, указывая на Его божественное происхождение. Предыдущие евангелисты уже приводили похожие высказывания, но они не содержали догматических элементов. Служение Иоанна Крестителя, как в прологе, так и в последующем евангельском тексте, всегда сопоставлено с Иисусом Христом. На страницах четвертого Евангелия Иоанн не существует сам по себе, вся его деятельность соотнесена с Иисусом: он свидетель, приводящий других к вере. В 3-й главе мы узнаем, что ученики Иоанна Крестителя с ревностью относились к возрастающей популярности Иисуса Христа. Несмотря на то, что Иоанн крестил Иисуса (что, казалось бы, ставит последнего в подчиненное положение по отношению к первому), служение Христа бесконечно превосходит миссию Иоанна. Согласно синоптическим евангелиям, то, что ученики Иоанна не могли полностью постичь назначение Иисуса, вынудило Крестителя послать их к Нему из заключения (Лк 7.19).

16. Ибо из полноты Его мы все приняли: и благодать на благодать;

Этот стих содержит одно из самых важных положений Евангелия от Иоанна: то, что раньше принадлежало лишь Сыну Божию, теперь может перейти к людям. И самый главный дар - это жизнь, которую Сын принес в избытке: «Я пришел, чтобы жизнь имели и в избытке имели» (10.10). Поэтому пролог говорит о благодати, которая переполняет тех, кто ее получил («благодать на благодать»).

17. потому что Закон дан был чрез Моисея, благодать и истина явились чрез Иисуса Христа.

Здесь мы встречаем еще одну антитезу, которая проходит через все евангельское повествование: Моисей, который получил закон (7.19), противопоставлен Иисусу Христу и истине, которую Он принес.

Если упоминание благодати содержится лишь в прологе, то истина - это одна из ключевых тем четвертого Евангелия. Иисус - Сама истина, Он полностью отожествляет Себя с ней: «… Я - путь и истина и жизнь» (14.6), она известна лишь Ему одному (8.45).

Мы вправе говорить о конфликте: закон вступает в противостояние с истиной и становится основанием для ее отторжения. Иисус объясняет Пилату, что Его приход в мир связан с откровением и распространением истины: «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине» (18.37), а первосвященники, добиваясь от Пилата согласия на распятие Иисуса, объявят, что их требование продиктовано законом: «Ответили ему Иудеи: у нас есть закон, и по закону Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим» (19.7). Для них все то, что Он говорил о Себе, - явная ложь. Таким образом, борьба закона с истиной в конечном итоге послужила причиной осуждения Иисуса Христа на смерть.

Свое место в праздновании пасхи пролог Евангелия от Иоанна занял лишь в Византии не раньше VII века. В большинстве источников древней Церкви чтением пасхальной литургии служит 2-е Воскресное чтение (Мк 16.2-8). Возможно, впервые связь между прологом Евангелия от Иоанна и праздником Пасхи была установлена бл. Августином (354-430).

В двух его проповедях, произнесенных для новокрещенных в Пасху, он цитирует соответствующие стихи Ин 1.1-3, 14 и обсуждает феномен воплощения Слова. С конца II века массовое крещение оглашенных стало непременной и важной принадлежностью пасхального богослужения, тогда как пролог, содержащий наиболее полное выражение учения о Троице в Новом Завете, может служить одним из новозаветных символов веры. Римский папа Лев I (440-461) использовал пролог как чтение Пасхи, а позже антиохийский патриарх Севир (512-518) посвятил две пасхальные проповеди стиху Ин 1.14 «Слово стало плотью» в качестве основы крещального обряда.

Положение Пролога Евангелия от Иоанна в годичном круге чтений обусловлено исключительно значимостью его содержания как в богословском, так и в литургическом аспектах.

Благодаря тому, что мы слышим его в пасхальную ночь, перед нами предстает все домостроительство спасения, средоточием которого является Воскресение Христово.
Закон, дарованный через Моисея, теряет свое значение благодаря всему тому, что получено через Христа.

Это положение мы встретим и в дальнейшем изложении евангелиста Иоанна. Беседу о Хлебе Жизни Господь начинает со слов: «…не Моисей дал вам хлеб с неба, но Отец Мой дает вам истинный хлеб с неба» (Ин 6.32). А на празднике Кущей, обращаясь к иудеям, Он говорит: «Не Моисей ли вам дал Закон? И никто из вас не исполняет Закона» (Ин 7.19). «Моисей дал вам обрезание - не то чтобы оно было от Моисея, оно от отцов» (7.22). В приведенных словах Спасителя данное через Моисея сразу же обесценивается последующим… И хотя божественное происхождение откровения Моисею не ставится под сомнение - «Моисею говорил Бог» (9.29) - и для веры во Христа необходимо сначала поверить Моисею (5.46-47), однако то, что Отец сообщает и совершает через Сына (12.49; 14.10), перечеркивает все предшествующее.

Но тема «Христос и Моисей» не сводится у Евангелиста только к преуменьшению значения Моисея. После исцеления у овчей купели в субботу, когда иудеи обвиняют Иисуса в нарушении Моисеева Закона (5.16; 7.23), Он отвечает им, что весь суд отдан Ему Отцом (5.22) и Моисей, защитниками которого они себя выставляют, станет их обвинителем на последнем суде (5.45).